«25 подростков ждут своего значимого взрослого». Интервью с психологом проекта «Наставничество» в Кирове Артёмом Скобёлкиным

За время существования проекта в нашем регионе создано 230 пар «наставник-подопечный». Большинство из них продолжают общение и после выпуска ребёнка из детского дома, помогая социализироваться: выстраивать отношения с другими людьми, оплачивать квитанции за коммунальные услуги, выбирать одежду по сезону.

В течение года портал Свойкировский рассказывал об историях дружбы наставников и подопечных. Героем заключительного интервью этого цикла стал Артём Скобёлкин – кризисный психолог и руководитель психологического центра, а также психолог проекта «Наставничество» Кировская область.

Что объединяет всех наставников, с какими проблемами они сталкиваются, и что получают от проекта, – читайте в нашем интервью.

Артём, расскажите, чем вы увлекаетесь?

– В моей жизни есть три основные сферы, которые я развиваю. Это моя работа в психологии и всё, что с ней связано: консультации, лекции, личный блог. Помимо этого, я пишу стихи. У меня вышло три книги, иногда я выступаю с поэтическими концертами. Ну а третье, очень важное хобби – сама жизнь и общение с теми, кто дорог и близок.

Как вы попали в команду проекта «Наставничество» в Кировской области?

– Мой путь к проекту собирался как пазл. В школе я был хулиганистым отличником. Помню, как в девятом классе мне вручали грамоту за первое место на олимпиаде, а за минуту до этого грозили оставлением «на второй год» по поведению. Мы с друзьями тогда носили косухи, красили волосы в разные цвета, ездили на рок-фестивали. И параллельно получали «пятёрки с плюсом». Уже тогда я начал интересоваться психологией. Но на тот момент для меня это было что-то про взаимоотношения.

Я получил среднее образование и, проходя практику на заводе, постепенно понял, что идеализировал профессию. Тогда я поступил в московский ВУЗ на факультет социальной психологии. С активом студсовета мы ездили в Орловский детский дом с разными образовательными мероприятиями. После них всегда оставалось время, и каждый волонтёр общался с каким-то конкретным ребёнком. Так я познакомился с Игорем — подростком с грустинкой в глазах. Мы сразу сдружились и продолжили общение после его выпуска из детского дома. Сейчас ему 32 года, он отслужил в ВДВ, у него жена, дети, всё хорошо. Мы продолжаем общение, и я считаю его своим первым подопечным.

Следующий кусочек пазла – моя работа в качестве психолога. На консультациях я часто вижу, что помогать человеку надо было ещё в подростковом возрасте. Именно тогда заложились все травмы, изломы и вывихи. Большинство из того, что стало проблемой сейчас, взялось оттуда. Звучит банально, но я это вижу почти ежедневно. Когда мне несколько раз подряд попалась на глаза информация про вакансию психолога в проекте «Наставничество», я понял, что всё не случайно. Мой детский хулиганский опыт, мои знания кризисной и подростковой психологии, мой опыт общения с подростком из детского дома. Все действия в моей жизни как будто вели сюда. Пазл начал складываться.

Какие у вас задачи в проекте, как у психолога?

– В проекте у меня есть пять разных задач. Первая – это фильтрация кандидатов в будущие наставники. Есть люди, которых мы никогда не возьмём в проект ради безопасности детей и других наставников. Также мы с моей коллегой психологом Анной Зориной проводим двухэтапное обучение кандидатов в наставники. Рассказываем информацию о реализации проекта а, самое главное, учим психологичному и экологичному взаимодействию с «трудными» подростками. Здесь главное не утаивать трудности. Третья задача достаточно широкая – подбор пар «наставник-подопечный», перед которым проводится большая работа по изучению особенностей каждого подростка, участвующего в проекте. В четвёртых, это сопровождение пар и их консультирование на всех этапах общения. Последняя задача – проведение обучающих семинаров для действующих наставников. К примеру, недавно я проводил обучение по умению наставников видеть и планировать зоны ближайшего развития подопечных, и уверенно достигать этого развития.

Также я являюсь психологом-супервизором всероссийского проекта «Наставничество» благотворительного фонда «Солнечный город». Раз в месяц мы созваниваемся с командами всех регионов для обсуждения проделанной работы, сложностей, радостей, достижений и «кейсов» в парах проекта.

Эти направления тесно связаны друг с другом, поскольку в нашем регионе проект реализуется по технологии фонда «Солнечный город». Это позволяет мне погружаться в мир наставничества со всех трёх сторон: как наставник, как психолог кировской команды и как супервизор региональных команд. Я не только делюсь своими знаниями и опытом, но и сам учусь у коллег. Постоянно учусь.

Почему вы решились стать наставником?

– Думаю, не на все ваши вопросы у меня есть рациональные ответы. В 2021 году я был единственным психологом проекта, который подбирал подросткам наставников. Перед знакомством, каждый из них заполняет анкету, где пишет свои пожелания к будущему наставнику: примерный возраст, черты характера, хобби и так далее. Просматривая одну из таких анкет, я понял, что в ней практически всё про меня — разбирающийся в технике, умный, скромный (смеётся - прим.ред.). Тогда я отогнал от себя эту мысль, но, спустя время, понял, что она меня не покидает.

Это была весна. Подросток, заполнявший ту анкету, был девятиклассником, а значит, будущим выпускником. Одна из задач проекта – обеспечить «бесшовный переход» подростка из детского дома в каждый этап самостоятельной жизни. Поэтому я решил пообщаться с Павлом сначала как психолог проекта, а потом предложил стать его наставником. Ему эта идея очень понравилась. Моё решение не было каким-то жестом помощи, я просто понял, что это будет интересно.

Расскажите о Паше. Как быстро ваши отношения стали доверительными?

– Паша – это рассудительный и очень самостоятельный молодой человек. Он не боится сложных задач и в чём-то даже может стать наставником для меня.

Не знаю, что сказал бы Паша, но у меня сразу появилось ощущение, что он – свой человек и мы на одной волне. С первого разговора появилась высокая степень открытости, не было искусственно созданных и запертых дверей. Он рассказывал обо всём, что интересно мне, задавал вопросы. Такое нормальное «пацанское» общение. Поэтому я в какой-то степени лишился возможности пройти долгий путь из человека непонятого и непринятого подопечным к наставнику, которому доверяют. У нас сразу стало хорошо. Пусть не во всём, но в общении точно.

Паша уже был выпускником. Вы не боялись что это общение может закончиться через пару месяцев?

– У меня этот вопрос даже не возник. Я вообще не очень цепляющийся за людей человек. Если бы Паша через два месяца сказал, что я неинтересный, скучный взрослый и нам не стоит общаться дальше, я бы отнёсся к этому спокойно. Возможно, именно это и является секретом долгих отношений. Когда ты не слишком сильно стремишься дружить каждую минуту, когда не хватаешься тревожно за человека раз в час. В нашей с Пашей дружбе никто никого не преследует и не названивает, может, поэтому мы и продолжаем общаться до сих пор.

К тому же, я попал в нужное время в нужное место. Если говорить про цели и смыслы, суть наставничества в бесшовном переходе подростка из жизни в детском доме в самостоятельную жизнь. В момент нашего знакомства Паша уже двигался на следующий уровень – обучение в удалённом районе области. Было бы неправильно сказать, что я его подхватил, и мы куда-то вместе пошли. Мы просто начали общаться, а потом продолжили. Это всё стало естественным событием на фоне смены его жизненных локаций. Сначала он воспитывался в детском доме, потом учился в техникуме, затем пошёл в армию, вернулся и устроился на работу, получил квартиру. На всех этих этапах рядом был я. Мне эта мысль очень греет душу.

Можно ли говорить о каких-то личных изменениях в результате вашего общения?

– Думаю, пашины изменения произошли бы и без меня, потому что он взрослеющий молодой человек. Вопрос только, как бы он повзрослел, каким человеком стал? Возможно, я помог произойти этим изменениям правильно. На каждом этапе выбора его дальнейшего шага шагал он, а подсказывал и задавал вопросы я. Мне приходилось подвергать сомнению проблемные варианты, выносить их на обсуждение. Поэтому все его достижения – это на 90% его заслуга, но не допущенные ошибки – моя.

Если говорить про мои изменения, то наставничество – это всегда про личностный рост. Ты учишься не давить и общаться, не командуя. Учишься верить в самостоятельность подростка и остаёшься рядом на каждом из этапов.

Что бы вы пожелали своему подопечному?

– У Паши есть очень классное качество, которое мне не очень нравится. Ему везде нормально. И в плохой комнате студенческого общежития, и на завтраке в формате «шведского стола» в московской гостинице. Ему норм везде. Это хорошо и плохо одновременно. Мне хочется, чтобы у Паши появилась взрослая придирчивость, критичность. Не капризность, а умение не мириться, например, с ненормальными бытовыми условиями. Эта задача постепенно решается.

Давайте поговорим о наставниках. Есть ли что-то, что объединяет этих людей, кроме проекта?

– Мне кажется, это люди, у которых и без наставничества в жизни много активности. Они уже реализованы, много отдают и их стиль жизни заключается в хэлперском взаимодействии, объединении с другими людьми. Конечно, приходят и те, кто пока ни во что кроме семьи и работы не включён, хотя это тоже много. Эти люди хотят почувствовать себя значимым в принесении пользы миру, реализоваться через наставничество. Мы с командой всегда рады хорошим людям!

Если говорить о первой категории людей, это вообще нормально, всё время искать активности?

– Я считаю, что волонтёрство – это немного про ушибленную голову (смеётся - прим.ред.). Когда все идут домой, волонтёр, наоборот, идёт куда-то из дома. И с точки зрения других нормальных людей, он не очень нормальный. Но здесь мы говорим про пятую, верхнюю ступень пирамиды Абрахама Маслоу, которая отвечает за самореализацию и самоактуализацию. Эти люди чувствуют, что они живут, когда они полезны и делают что-то «высокое», доброе и «тонковибрационное».

Это такая парадоксальная штука. Казалось бы, волонтёры кроме основной работы тратят много времени и сил на другие сферы. Но в итоге оказывается, что несмотря на затраченную энергию, каждая из этих сфер тоже начинает выигрывать. Как будто, чем больше мы включены во что-то важное и нужное миру, тем больше мы живы и активны.

Наставники – люди разных возрастов. Молодым наставникам легче находить общий язык с подростком?

– При общении с будущим кандидатом в наставники мы не уделяем большого внимания физическому возрасту. Нам, скорее, важен психологический возраст. Человек должен быть гибким в мышлении, в общении и взаимодействии. Важно, чтобы он мог быть частью команды, а не одиноким взрослым, угрюмым смотрителем маяка, которому вообще никто не нужен.

Если всё-таки говорить про возраст физический, то здесь хорошо работает принцип зеркальной симметрии. Например, за середину мы берём возраст 15 лет. Чем ближе к этому возрасту подросток, тем моложе может быть наставник. Соответственно, чем младше подросток, тем наставник может быть старше. И все они могут совершенно нормально ладить.

С какими вопросами чаще всего обращаются наставники к психологу проекта?

– Один из самых часто задаваемых вопросов: «Он/она не сразу отвечает на звонки. Что делать?». У подопечных и наставников разный стиль общения, наша задача – привести их к общему знаменателю. Главное, чтобы эти знаменатели были понятны для всех. В проекте мы часто используем «правило футбольного поля». Если я задаю вопрос своему подопечному или звоню ему, предлагаю какие-то инициативы, то мяч на его стороне поля. Для того, чтобы общение развивалось и продолжалось, подопечный должен мне ответить. Когда он это делает, мяч переходит на мою сторону. В какой-то момент всем становится понятно, чей ход. Иногда приходится ждать несколько дней, но этот ход подростка должен быть. Если всё время ходим только мы, ход ребёнка становится необязательным.

Часто мы с коллегами слышим вопрос: «Как понять, нужен ли я вообще своему подопечному?». Здесь важно определиться, по каким критериям мы чувствуем себя необходимыми. Кому-то ребёнок должен бежать навстречу, кого-то должен поздравлять со всеми праздниками — от Дня пограничника до Дня автомобилиста. Надо понимать, что критерии у всех разные. Наставники часто ждут подтверждения своей необходимости от подростка. Но сам факт, что он приходит на встречи, разговаривает, знает, как этого наставника зовут, то есть выделяет его из окружающего мира, уже является показателем, что он ему нужен.

Ещё один важный вопрос: «Как избежать потребительского отношения?». Есть такой принцип: «развлекая – увлекаю, а увлекая – направляю». Конечно, привезённые вкусняшки и сладости могут присутствовать на встречах, но только как инструмент увлечения, привлечения к чему-то. Важно, чтобы чаепития, подарки или совместные поездки были фоном, на котором вы строите взаимоотношения, а не главной фигурой.

Большинство вопросов возникают из-за внутренней неуверенности наставника в своей необходимости. А мы, психологи, уверены в этой необходимости, потому что видим реакции подростков. Поэтому мы сейчас находимся на этапе проработки практических методов и думаем, как сделать так, чтобы наставники напрямую чувствовали свою необходимость.

Какие ошибки чаще всего совершают действующие наставники?

– Есть три основные ошибки. Во-первых, наставникам очень сложно просто выслушивать ребёнка. Они сразу начинают советовать, помогать, подсказывать или давать своё мнение, пытаясь скорректировать мнение подростка. А ребёнка надо просто выслушать. Вторая основная ошибка: наставники, желая быть полезными по-максимуму, включаются вообще во все сферы жизни подростка. Например, его учёбу или общение с другими людьми. И в этот момент для себя самого наставник начинает нести ответственность за эти сферы, что совершенно неправильно и «невывозимо». Ну а в-третьих, наставники хотят быть нужными всегда. Согласитесь, это даже звучит странно. Получается, что ребёнок без тебя вообще ничего не умеет. В наставничестве тоже должна быть своя сепарация.

Как проходит работа над этими ошибками?

– Здесь я бы сделал акцент на том, что понимать – не значит делать. Я как психолог проекта помогаю понимать причины и решение сложившейся проблемы, а дальше наступает ответственность наставника за реализацию этого плана в жизнь. Обговорить всё на консультации с психологом, а завтра сделать всё не так – это обычное дело для любого человека Именно поэтому важна не только консультация, но и дальнейшее моё психологическое, иногда даже коучинговое сопровождение. На этом этапе мы вносим корректировки, как проще и легче внедрить необходимые изменения. Такая система маленьких шагов помогает делать большие дела.

Работать с наставниками легко, но им с собой бывает сложно. Потому что наставничество – про постоянное личное саморазвитие и трансформацию.

Если в паре «наставник-подопечный» происходит кризисная ситуация, психологи общаются только со взрослым или с подростком тоже?

– Общаться со всеми участниками этого процесса – обязанность психолога. С детьми, конечно, чуть меньше, так как у них есть свои воспитатели и свой психолог. Я общаюсь с детьми в момент их прихода в проект на этапе заполнения анкет, после знакомства с наставником и во время их взаимодействия. Для команды, реализующей проект, должен быть прозрачен и понятен и ребёнок, и наставник. Важно уточнить, что психологи нашего проекта не проводят глубинную психокоррекционную работу ни с подростками, ни со взрослыми. Мы общаемся и с детьми, и с наставниками, а иногда и сразу с обеими сторонами. Разговариваем, обсуждаем проблемы, находим решения.

А есть люди, которым не рекомендуют участвовать в проекте?

– Есть несколько критериев, которые прописаны в правилах проекта. Наставником может стать взрослый человек старше 24 лет, не имеющий судимости и располагающий достаточным количеством времени для общения с ребёнком. Мы не рекомендуем идти в проект людям, которые менее, чем год назад, пережили травмирующий опыт или являются действующими приёмными родителями.

В нашем проекте у наставника есть четыре вида общения: с ребёнком, с представителями учреждения, в котором он находится, с другими наставниками и с командой проекта. Поэтому мы никогда не возьмём в проект человека, у которого есть хронические трудности во взаимодействии с другими людьми. Ещё мы можем отказать человеку, который угрожает психологическому здоровью ребёнка, являясь взрослым, категорично убеждённым в своей правоте по всем вопросам и во всех сферах.

Были случаи, когда вы вынуждены были прекратить общение между подопечным и наставником?

– Нам очень важно не создавать иллюзорных тепличных условий. Это обычная жизнь, где отношения могут начаться, а могут закончиться. Есть внешние причины для закрытия пары – взятие ребёнка в семью или переезд наставника. Но случается и выявившаяся в ходе общения психологическая несовместимость, когда общение травмирует обоих. В этой ситуации у нас есть специальный алгоритм закрытия пары, который включает себя семь пунктов. Главный принцип этого алгоритма – открытая коммуникация. О том, что пара закрывается, знают и подросток, и взрослый. Между ними остаётся какое-то пространство для взаимодействия, но они оба понимают, что у ребёнка, скорее всего, появится другой наставник. Эта прозрачность позволяет обеим сторонам безболезненно проживать момент закрытия пары. Вообще, у нас достаточно низкий процент закрытия пар, подавляющее большинство общаются хорошо и, надеюсь, будут общаться ещё долго. Это говорит о том, что проект выстроен максимально сбалансированно.

О каких преимуществах участия в проекте говорят сами наставники?

– Они получают возможность к саморазвитию, доступ к массиву важной и полезной психологической информации, чувствуют себя значимыми, активными и востребованными.

На сегодняшний день 25 подростков ждут своего значимого взрослого. А мы очень ждём людей, которые готовы стать частью нашей команды, – энергичных, открытых к общению и получению знаний, для которых помощь и поддержка – важные принципы жизни.

Всероссийский проект «Наставничество» — совместный проект благотворительного фонда «Это чудо» (г. Киров) и благотворительного фонда «Солнечный Город» (г. Новосибирск). Проект реализуется при поддержке Фонда президентских грантов.

Напомним, недавно мы рассказывали историю наставника Ильи и его подопечного из детского дома Толи.

Фото: предоставлено спикером

По теме

 

1054

«Это мой личный форт Боярд». История наставника Ильи и его подопечного из детского дома Толи